Образ врача в массовом сознании – практически олицетворение строгости, точности и соблюдения правил, протоколов. Даже порой кажется странным, что эти идеальные люди в белоснежных халатах когда-то в своей жизни занимаются обыденными делами. Моют посуду, пылесосят, выбрасывают мусор или – и того хуже – пьют с друзьями пиво, курят и матерятся. А наш сегодняшний собеседник делает это на виду у всех. Прямо со сцены! Именно в таком непарадном образе предстает на своих выступлениях врач-рентгенолог и стендап-комик из Витебска Антон Дюбайло. Мы говорим о том, как совмещать медицину и комедию, существуют ли запретные темы и как с помощью юмора избавляться от комплексов.
Если полистать ваши фото в Инстаграм, посмотреть видео на YouTube, то вряд ли у кого-то возникнет мысль: вот, наверное, это хороший врач. Вы материтесь со сцены, курите, вас не назвать спортивным и вот это вот все. Не страшно, что такой негламурный образ оттолкнет пациентов, начальство, даже публику?
– Самое главное, что я хотел бы сказать, это то, что мой профиль в инстаграм никак не определяет мои профессиональные навыки. Если бы врачей судили по инстаграму, то вас лечила бы Ольга Бузова (смеется). Я считаю себя неплохим специалистом, меня ценят и уважают коллеги. А по поводу того, что я не вписываюсь в образ идеального врача, то могу сказать только одно: лечат людей и ставят диагнозы не образы, а живые люди. Со своими слабостями, недостатками и особенностями. К тому же на работе я всегда руководствуюсь принципами врачебной этики и деонтологии, поэтому ни у пациентов, ни у начальства никаких вопросов никогда не возникало. На работе я – врач, на сцене – комик, в жизни – просто парень, который пытается быть здравомыслящим.
Кстати, как к врачу-стендаперу относятся пациенты? Узнают по выступлениям?
– Отлично относятся. Иногда шутка помогает снять напряженность в общении. Этим ты располагаешь пациента к себе. Но справедливости ради должен заметить, что ввиду своей специализации я не так часто общаюсь с людьми, больше со снимками. Можно даже сказать, что я вижу людей насквозь. А по поводу узнавать – нет. В основном наши пациенты уже в том возрасте, что стендап для них – это Роман Карцев и Михаил Жванецкий. Очень крутые, к слову, дядьки были. В детстве меня было не оторвать от телевизора, когда их показывали.
На работе знают о вашем увлечении стендапом?
– Да, конечно. Моя непосредственная начальница постоянно интересуется моими успехами на поприще стендапа и всегда морально поддерживает. Да и многие коллеги регулярно приходят на выступления. Некоторые просят предупреждать заранее, чтобы не выпадали дежурства на дни мероприятий.
Говорят, что у врачей специфическое чувство юмора, более циничное, наверное. Это действительно так?
– Ну вообще да, у медработников в целом шутки более «черные». Хотя мне не очень нравится эта формулировка. Медицинский юмор чуть жестче, чем привыкли люди. Просто работать в больнице психологически очень тяжело. Ежедневно ты встречаешься с болезнями, травмами, увечьями, смертью. И юмор в такой ситуации – это способ психологической защиты. Потому что, если пропускать это все через себя, ты очень скоро перегоришь и можешь получить нервный срыв или поехать кукухой.
Вы не боитесь шутить об инвалидах, стариках, затрагивать и другие темы, которые для многих были бы на грани допустимого. Как считаете, в юморе нужно ограничивать себя, подвергать слова цензуре, чтобы никого не обидеть?
– Недовольные найдутся всегда. Если человек хочет обидеться или оскорбиться – он сделает это. Не бывает запретных тем, бывают плохие шутки. Просто очень часто, когда люди слышат шутку на какую-то нетривиальную и острую тему, то по сути и не пытаются ее дослушать, понять. Они сразу принимают все в эмоциональном контексте. А я, когда шучу, пытаюсь сделать так, чтобы люди перешли из эмоционального в рациональный контекст. Чаще всего на шутки про инвалидов обижаются даже не инвалиды, а совершенно не причастные к этому люди. Чем, кстати, делают инвалидам только хуже. Ведь самое отвратительное для людей с повышенными потребностями – это жалость к ним. У многих из них отличное чувство самоиронии и они ментально являются куда более полноценными людьми, чем те, кто взрывается от от услышанной шутки. Цитирую комика Гурама Амаряна: «Шутить над инвалидами можно. Не строить пандусы у магазинов и подъездов нельзя».
Есть запретные темы, на которые вы никогда не станете шутить да и не слушаете выступления других комиков, если они об этом рассказывают?
– Если говорить обо мне, то я не очень люблю шутки на фекальные темы.
Для вас юмор – это…?
– Юмор – это своего рода психотерапия и способ донести до большого количества людей свои мысли. Психотерапия, потому что стендап как жанр требует от тебя искренности. Публика очень хорошо чувствует, когда ты лукавишь. Ты можешь обмануть человека, но публику – никогда. Все мои монологи сводятся к двум вещам: чтобы люди смеялись, тем самым получали приятные эмоции и перезагружались; чтобы люди задумались о своей жизни и проанализировали то, что я им хочу донести, даже через непопулярное мнение и тему.
Помните свои самые удачные и самые неудачные шутки?
– Все неудачные шутки я просто отбрасываю и забываю. Комики постоянно пишут шутки, и в итоге на сцену выносится только малая их часть. Я это осознал, когда готовился к сольному концерту и перебирал старые записи. В него не вошло больше 70 процентов написанных мною шуток за последние 3 года. А вот о самой удачной не мне судить. Это субъективно.
Вы достаточно жестоко шутите и над собой: говорите о лишнем весе, проблемах в отношениях. Сложно об этом рассказывать со сцены? Или такие выступления приносят облегчение?
– У меня просто есть самоирония. Если я не могу пошутить над собой, то как я могу шутить про кого-то, или что-то другое? К тому же, когда я шучу над лишним весом, зрителю в зале или на YouTube, у которого есть комплексы на этой почве, станет легче. Ведь он не один такой, не только ему тяжело, да или просто, что у него все не так плохо, как у меня. Ну и терапевтический эффект, конечно, тоже присутствует. Обычно люди платят психологу, а в моем случае множество психологов платят мне. Очень выгодно.
А если серьезно, то пандемия коронавируса, наверное, стала для вас как рентгенолога серьезным испытанием. Как пережили и переживаете это время?
– Пандемия это ужасно. Очень много людей пострадало и умерло от вируса о котором мы 2 года назад даже не подозревали. Сложнее всего было в первую волну, потому что не мы очень понимали, что делать и как этот вирус ведет себя. Но в целом я получил бесценный опыт работы в условиях пандемии, который, надеюсь, никогда ни мне, ни моим коллегам больше не пригодится. Мы работали порой по 16 часов в сутки, и самое странное было, что все эти 16 часов нам без остановки привозили пациентов... А после смены выходишь на улицу – а там весна, дети играют в догонялки, люди гуляют. Складывалось ощущение, что попадаешь в другой мир. Пользуюсь случаем, хочу обратиться к читателям и напомнить что COVID-19 никуда не делся. Мойте руки, пользуйтесь санитайзером и носите маски в общественных местах. Не болейте.
Беседовала Марина Веселуха
Фото из личного архива Антона
